Тягостные мысли молнией пронеслись в сознании Каталины, а тем временем Тео стоял уже рядом.

— Ну, же, падре, я жду ответа. Каждый день после обеда вы рассказываете мне интересные истории. Что сегодня вас отвлекло?

Каталина собиралась было ответить, грубовато прокашлявшись, но тут из-за угла вынырнула чья-то тень.

— Ах, вот вы где, маленький сеньор, — голос Пилар звучал с напускной строгостью. — Вас везде ищут, пойдемте. Падре очень устал, он придет к вам завтра. Ступайте, отец Сильвестр, бог вам в помощь, — и она настойчиво взяла мальчика за руку, разворачивая его к себе. — Старая Ана испекла миндальные пирожные, пальчики оближешь.

— Это правда? — доверчивые глаза Тео восторженно заблестели. Он в один миг позабыл о «священнике» и позволил себя увести, однако на крыльце оглянулся: — До завтра, падре. Я буду ждать нашей встречи.

Каталина в сердцах поблагодарила Пилар за сообразительность и не стала дольше задерживаться. Без малейших трудностей она преодолела расстояние до ворот, не привлекая к себе внимания. Стражники пожелали «падре» доброй ночи, на что Каталина лишь коротко кивнула и продолжила свой путь. Только за воротами она смогла спокойно вздохнуть и ускорила шаг, удаляясь прочь от стен Кастель Кабрераса, унося в своей душе бесконечную боль и тоску.

Как только она добралась до назначенного места, сердце стало биться ровнее, а ногам захотелось пуститься в пляс, но в тяжелых колодках это не представлялось возможным, поэтому она отвязала деревянные планки и отбросила их в сторону. На опушке заснеженного леса она заметила едва мерцающий огонек и, не медля, последовала в том направлении сквозь заросшие древесные стены кустов, деревьев и сухих веток, что норовили оцарапать лицо, и цеплялись за края одежд. По мере приближения все отчетливее слышались мужские голоса. Каталина ускорила шаг, осторожно пробираясь через заросли колючего можжевельника, и вышла на открытую поляну, где двое молодых людей, тихо переговариваясь, грели руки у костра.

— Паскуаль, — она окликнула одного из знакомых ей охранников из Сент-Ферре и тот тотчас обернулся.

— Донья Каталина? — молодой человек крепкого телосложения поспешил на зов. Он подал ей руку, помогая перебраться через поваленный ствол дерева, и подвел ближе к огню. — Вечер добрый, сеньора. Вы пришли, значит, падре удалось задуманное, — он скользнул взглядом по ее странному наряду, но не сказал на это ни слова. — Здесь может быть небезопасно, — негромко добавил он, озираясь вокруг. — Мы только вас ждали. Пора в путь.

— Конечно.

Каталина натянуто улыбнулась, кутаясь в плащ священника. Ей было не по себе вблизи от Кастель Кабрерас. Она понимала, что, по крайней мере, до утра за ними не кинутся в погоню. Но им предстояло преодолеть за ночь расстояние в несколько лиг, чтобы успеть скрыться от возможного преследования. Однако прежде чем выбраться на дорогу, ведущую на Ла Роду, они должны объехать деревню и углубиться в лес. Тем самым они существенно потеряют во времени. И все же ехать через деревню и попусту рисковать Каталина не хотела, мало ли кто мог заприметить спешащих во мрак ночи всадников. Поэтому была драгоценна каждая минута.

Серебристая луна освещала занесенные снегом ветви и кроны деревьев. В черном небе, кое-где подернутом дымкой облаков, сияли россыпи звезд. Погода стояла тихая, ни дуновения ветерка, ни других посторонних звуков. Лес казался безмолвным, он давно спал.

Парнишка, что стоял в сторонке и держал под уздцы лошадей, с готовностью подвел одну из них Каталине.

— Сеньора, эта кобылка для вас. Ее кличут Баской, она умна и спокойна. Вы не смотрите, что у нее покусаны оба уха, вообще-то Баска смирная и привыкла к дальним расстояниям.

— Благодарю, — маркиза кивнула молодому охотнику, которому на вид не было и шестнадцати лет, и легонько потрепала кобылку по холке. — Не беспокойся, Крус, мы быстро найдем общий язык с Баской.

Скоро беглецы, потушив костер и заметая следы на снегу, двинулись вдоль узкого каменистого брода. Впереди всех с факелом в руке ехал Крус. Он свободно ориентировался в лесистой местности, где провел большую часть своей жизни, поэтому и вызвался стать проводником. За ним по пятам следовала Каталина, ловко объезжая острые камни, о которые могла случайно пораниться ее лошадка. Шествие же замыкал Паскуаль верхом на гнедом мерине. Он зорко смотрел по сторонам, подмечая любую мелочь, и не спускал руки с револьвера, висевшего у него на поясе.

Маленький отряд обогнул громадную скалу, где у подножья возвышался Кастель Кабрерас и, проехав в полном молчании около четверти лиги, наконец, выехал из леса. Пустынная дорога, представшая перед всадниками, вела на север. Вокруг, куда не падал глаз, простирались бескрайние поля запорошенные снегом. Лошади, почуяв под копытами твердую почву и понукаемые нетерпеливыми седоками, резво понесли вперед.

Крус затушил факел и посмотрел на звездное небо.

— Нам повезло, донья Каталина, — сказал он, улыбаясь. — Вот увидите, завтра будет ясный погожий день, снег поддает и дорога превратится в грязевую жижу. В ней легко увязнут, что копыта лошади, что колеса от телеги.

— Дай бог, чтобы так оно и было, — откликнулась Каталина, вдыхая полной грудью чистый морозный воздух.

Неужели у нее все получилось? Она все еще не могла этому поверить. Она вырвалась на волю, и спасет свое дитя! Еще никогда в жизни она не чувствовала себя столь легко и свободно. Небо благоволило ей. Она счастливо улыбалась звездам, и ее веки увлажнились от избытка переполнявших чувств. Она доберется до Мадрида и на какое-то время поселится у графа и графини д’Альварес. Каталина была убеждена, сестра и ее муж не откажут ей в гостеприимстве, а чуть позже, по совету падре, она отправится в монастырь клариссинок, где даст жизнь наследнику Сент-Ферре. Она улыбнулась сквозь слезы. Как жаль, что Себастиан принял поспешное и неверное решение, тем самым лишив самого себя возможности быть рядом с ними в этот важный момент их жизни. Она шмыгнула носом и гордо вздернула подбородок. Ну, нет, она больше не будет плакать и стенать! Когда ребенку исполнится месяц от роду, только тогда она пошлет весточку его отцу, который к тому времени будет мучиться неизвестностью и сожалеть о том, что по его вине едва не случилось непоправимое. Конечно, о прощении пока речи не шло, хотя Господь и призывал прощать людям их грехи. Но лишь в случае полного раскаяния! Пусть сначала искупит свою вину, поймет, каким трудностям он подверг свою жену и ребенка, а уж после видно будет. Каталина решительно поджала губы и пустила кобылку в галоп.

Следующие несколько часов они ехали по открытому, равнинному плато с выступающими кое-где холмиками, ориентируясь по звездам и мягкому свечению луны. Усталость брала верх, Каталина отчаянно боролась с сонливостью, время от времени щипая себя за руку, пока впереди не замаячили верхушки ветряных мельниц, причудливые силуэты которых виднелись на фоне безоблачного горизонта. Тогда беглецы поняли, что неподалеку есть деревня.

— Это все еще владения маркиза, то есть и ваши, донья Каталина, — поспешно поправился Крус, указывая в сторону мельниц. — Там, за ними деревня арендаторов, а чуть дальше идут пастбища, граничащие с собственностью баронов Рохо. Те земли по большей части заброшены, — неохотно добавил парнишка, почесывая затылок, — и лучше держаться от них подальше.

Каталина, услышав знакомое имя, насторожилась. Сон как рукой сняло.

— Что же такого необычного таят в себе земли баронов Рохо? Как я понимаю, наследником там является Теобальдо, сын Кармен де Лангары. Не так ли?

— Д-да, сеньора, — Крус натянул поводья и придержал мерина, отчего гнедой недовольно фыркнул и загарцевал на месте, — вы все верно говорите. Сын сеньоры де Лангары, дон Тео и есть барон Рохо, вот только он не живет на своих землях.

— Что довольно странно, — живо подхватила Каталина и тут же поинтересовалась: — Почему?

— Владения нынешнего барона Рохо много лет находятся в запустении, — вздохнул молодой охотник, понимая, что не отделается от расспросов маркизы общими фразами. — Говорят, отец доньи Кармен оставил после себя кучу долгов и его дочь с зятем так не смогли расплатиться с кредиторами, пока на помощь им не пришел дон Себастиан. Наш сеньор оплатил все долги, но вскоре муж доньи Кармен умер, и она попросилась в Кастель Кабрерас. В то время баронесса была в тягости, а наш сеньор всегда отличался добротой и согласился принять ее.